Денис Чачхалиа (из преподавательской жизни Фазиля Искандера)
В то время в Литературном институте в Москве обучалась группа студентов из Абхазии. Ближе к концу учебы будущие переводчики абхазской литературы оказались без творческого руководителя. В этой связи руководство писательского вуза было вынуждено уговорить Фазиля Искандера, чтоб он взялся руководить семинаром по переводу абхазской поэзии и прозы. Словом, это случилось. И мы неожиданно стали подопечными выдающегося прозаика, о котором и о друзьях которого говорил весь тогдашний литературный мир. Конечно, это было счастье, которого мы, в силу своей молодости и необразованности, оценили не сразу. Но никто на том и не настаивал, тем более, что Искандер относился к группе писателей, недовольных тогдашней властью и пользовавшихся у советского политического и писательского руководства полной взаимностью.
Искандер, при каждом случае, обнаруживал свою неприспособленность к лекторской работе. Он не имел и не мог иметь навыков в составлении отчетных документов. Когда секретарь кафедры Маргарита Ивановна подносила ему журнал и показывала пальцем, где надо расписаться, то ободренный ясностью цели писатель не то, чтоб уверенно, а правильней сказать – размашисто самоуверенно ставил свою вольнодумскую подпись, которая едва умещалась в тесной графе журнала.
Однажды, чем-то излишне вдохновленный поэт, взял такой темпераментный старт, что автограф не уместился на странице. Искандер не растерялся, перевернул лист, и уже на обороте поставил неуместившуюся букву "р". На ехидный хохоток секретарши, писатель поднял голову и спросил простодушно, глядя поверх очков: "Вы сомневаетесь, что я знаю правила переноса?". Студенты с других курсов, конечно, завидовали нашему "незаслуженному" счастью раз в неделю в течение трех часов слушать и видеть Фазиля Искандера. В отличие от нас, семинаристов абхазской группы, они читали и почитали популярного писателя, и знали некоторые яркие подробности из жизни советского вольнодумца. Некоторые, особо смелые поклонники, подходили к нашему руководителю перед началом занятий и просили разрешения поприсутствовать. Безусловно, они получали самое добродушное приглашение и скромно занимали места в заднем ряду аудитории, хотя было много свободных и гораздо более близких мест к кумиру. Таким образом, как правило, на наших семинарах по переводу абхазской литературы, присутствовало несколько вольнослушателей, нестерпимо желавших увидеть и услышать одного из лидеров оппозиционно мыслящих русских писателей, о которых так много вещали русскоязычные радиопередачи антисоветски настроенных зарубежных стран.
